Чудо Архангела Михаила о Флоре и Лавре

Чудо Архангела Михаила о Флоре и Лавре
Последняя четверть XVII века. Север

Значительные размеры иконы свидетельствуют о том, что она предназначалась для местного ряда иконостаса одной из северных церквей. Представленные на иконе выразительные образы Флора и Лавра предстоят пред архангелом Михаилом, ходатаем за души человеческие. Его широко расставленные и словно покрывающие всю сцену серебристые крылья лаконично выражают идею защиты и покровительства всему земному роду. Именно так покровительство Небесных сил выражается и в тропаре праздника бесплотных сил (8 ноября), который содержит следующее обращение к архангелам: «...молим вас мы, недостоиные, яко да вашими молитвами покрыете нас кровом крилу невещественныя вашея славы» (парафраз Пс. 56, 2 и др.).
Более всего о северном происхождении памятника говорит сам сюжет, посвященный излюбленным в этих землях святым, которых почитали здесь не только как целителей и мучеников, но как покровителей лошадей, которым полагалось молиться об «избавлении от падежа конского». Особое место в культуре Русского Севера, где основное население составляло крестьянство, а главным достоянием была лошадь, занимали обряды и празднества, приуроченные к дню памяти Флора и Лавра  18 августа. В этот день табун сытно кормили и гнали к реке на водопой и купание, расчесывали лошадям хвосты и гривы, вплетали в них разноцветные ленты, вели к церкви и кропили святой водой, после чего устраивали шумные праздничные гулянья. Фольклорная красочность старинных обычаев не могла не сказаться на характере икон, запечатлевших их с предельной наглядностью. В нижней части композиции святые всадники Спевсипп, Елевсипп и Мелевсипп, прославленные на Севере также как конюхи-коневоды, гонят большой табун разномастных лошадей к водоему, причем яркая раскраска и красота силуэтов грациозных животных невольно напоминают лаконичные и выразительные образы народного искусства. Росписям вологодских умельцев сродни и необычайно решенный позем иконы с разноцветными горками и цветущими, замысловатыми по рисунку травами. Контрастные сочетания красно-зеленых одежд, декорированных широкими вышитыми серебряными оплечьями, и декоративно положенные пробелá на одеждах лишь подтверждают северное происхождение памятника, написанного в крупной иконописной мастерской. Об этом свидетельствует профессиональное по исполнению личнóе письмо, которое имеет аналоги в произведения вологодских, прежде всего череповецких мастеров последних десятилетий XVII в.